Наткнулась тут на размышления, что то совпадает с моими мыслями, но уже «положено на бумагу»
https://t.me/IngeniumNotes
В целом, на Западе, начиная с 2007 года рост производительности труда практически остановился (на графике - величина производительности труда в Великобритании по годам). Но именно тогда появилась "цифровая экономика". Яркая примета которой - смартфон у каждого человека в кармане, через который смотрят пробки, погоду, вызывают такси, заказывают товары и услуги; гигантский рынок приложений для телефонов и т.д.
Факт заключается в том, что повальное внедрение цифровизации не только не увеличило производительность труда, но и замелило скорость ее роста.
Газета Financial Times связала прекращение роста производительности труда с "постоянным шоком устаревания компьютеров и програмного обеспечения. Необходимость их постоянного обновления является причиной примерно трети потерянного роста производительности труда".
- 80BC91F1-30F1-44BE-838B-40CE312FCA9F.jpeg (225.26 КБ) 1407 просмотров
.
MIT Technology Review смотрит на проблему с другой стороны и во главу угла ставит проблему неравенства доходов. Цифровая экономика ее усугубляет. Дэвид Ротман, главный редактор издания, именно в росте неравенства видит причину стагнации производительности труда западных экономик.
Ротман в своих рассуждениях опирается на наработки экономиста Эрика Бриньольфссона. Этот экономист считает, что при инвестировании в "искусственный интеллект" (ИИ) используется порочный подход.
ИИ создается как аналог человека, а не как что-то, что может расширить возможности человека.
Из-за этого все, что создается, позволяет автоматизировать труд. А значит - выбросить из производственной цепочки человека. Все это снижает зарплату наемных работников и, одновременно, "усиливает рыночную власть немногих, которые владеют технологиями и контролируют их".
Дарон Асемогл, экономист MIT, в своих работах показал, что от 50% до 70% роста неравенства в заработной плате в США в период с 1980 по 2016 год было вызвано автоматизацией. Этот рост произошел до резкого роста применения ИИ. Асемоглу беспокоится, что автоматизация на основе ИИ еще больше ухудшит ситуацию.
В чем причина этого? Где корни этой тенденции? Бриньольфссон видит их в "тесте Тьюринга" на "разумность" машины. Он считает, что именно Алан Тьюринг этой своей работой 1950-х годов заложил актуальное направление развития ИИ.
Экономист рассказывает о своем опыте общения с разработчиками ИИ: "Я разговариваю со многими исследователями, и они говорят: "Наша задача - создать машину, похожую на человека". Это четкое видение. Но это очень низкая планка уровня поставленной задачи, вызванная ленью".
Отталкиваясь от этого, Ротман делает вывод, что "направление траектории развития технологии имеет решающее значение". В какую же сторону нужно отворачивать от надвигающейся катастрофы?
В начале XX века и в предыдущие периоды технологические сдвиги обычно создавали больше хороших новых рабочих мест, чем уничтожали.
Сейчас ИИ-технологии заменяют работников, но мало что делают для повышения производительности бизнеса или создания новых возможностей для бизнеса.
И бизнес, и исследователи в значительной степени игнорируют потенциал технологий ИИ для расширения возможностей работников при одновременном предоставлении более качественных услуг. Асемогл указывает на цифровые технологии, которые могли бы позволить медсестрам более точно диагностировать болезни или помочь учителям проводить более персонализированные уроки для учащихся.
Но действующий тренд замены человека машиной уже пробил колею. И просто так из нее не выйти.
Среди прочего, налоговая политика США благоприятствует машинам. В то время как человеческий труд облагается высокими налогами, налог на заработную плату для роботов или автоматизации не взимается.
Дайан Койл, экономист из Кембриджского университета, отмечает и другие тенденции неоднородности экономического развития, обусловленные внедрением технологии ИИ. В США на протяжении большей части XX века различные регионы страны, выражаясь языком экономистов, “сближались”, и финансовые диспропорции уменьшались. Затем, в 1980-х годах, начался натиск цифровых технологий, и тенденция обратилась вспять. Автоматизация уничтожила многие рабочие места на производстве и в розничной торговле. Новые, хорошо оплачиваемые рабочие места в сфере технологий были сосредоточены в нескольких городах.
По данным Института Брукингса, в восьми американских городах в 2019 было сосредоточено 38% всех рабочих мест в сфере информационных технологий.
Новые технологии ИИ особенно сконцентрированы. Марк Муро из Brookings и Сифан Лю подсчитали, что всего на 15 городов приходится две трети активов и возможностей ИИ в США. При этом только на Сан-Франциско и Сан-Хосе приходится около 25%.
Проблема диспропорций экономического развития мгновенно перетекает в политическую плоскость. Многие в США "кипят от недовольства, т.к. выгоды достаются элите в горстке процветающих городов".
